Слёты Сборной леса.

Слёты Сборной леса начали проводиться с 1976 года сразу же после формирования московских городских клубов в кусты.

Обычно слёты проводились два раза в год – весной и осенью, и назывались, соответственно, весенний и осенний слёт. Каждый слёт проходил под какой-нибудь темой: «Сборная леса – вчера, сегодня, завтра», «Души прекрасные порывы» - тема с двойным смыслом, «Как я провёл…», «Олимпиада», «Антиалкогольный» и так далее. На тему слёта полагалось сочинить представление от каждой группы, которое шло в зачет результатов слёта с максимальными баллами.

Дата и тема слёта, как правило, были известны заранее, а вот место слёта конспирировалось строго.

 

На кустовые слёты «хвосты» обрубались не менее безжалостно, как на городские (наши принципы просты – обрубаем все хвосты!).  Конспирация была на высоте. Собирались на вокзале у табло, или в метро, в центре зала. Потом звучала команда: быстро на электричку в 10:22 до Болшево! Потом – все на электричку 10:34 до Пушкино! Толпы народа с рюкзаками и гитарами метались из поезда в поезд, оставляя в вагонах беспечно закусывающих хвостов. Иногда были потери среди своих – так сказать, «колесо фортуны мимо прокатилось». Мобильных телефонов тогда, конечно,  не было, но все свои так или иначе почти всегда добирались, пусть не в срок и помятыми.

Перед слётом в каждой группе командиром составлялись списки участников. Как правило, бывали ограничения на численность группы, поэтому брали не всех, даже иногда приходилось отказывать тем, кого хотелось бы пригласить.

После утверждения у командира группы списка участников слёта выполнялась обзвонка[1]. Получившие «добро» бывали немало горды. Это тоже было подтверждением статуса. Какие там приёмы в Виндзоре? – меня на слёт взяли! При обзвонке объявлялась тема слёта, дата заезда и раскладка[2]. Маршрут, как правило, не был известен, даже вокзал не объявлялся. Место встречи ни о чем не говорило – часто бывало, что собираясь на Белорусской мы потом ехали на Комсомольскую - на Ярославский или там Казанский вокзал.

 

Список группы Сарацины 80-х годов.

Электричка – это всегда была песня! Ехать было далеко, времени хватало на все. Вагоны занимались практически полностью КСПшниками, пусть и не из одной группы. Рюкзаки распихивались  на верхние полки, ставились между сиденьями, расчехлялись гитары, и начинался песенный междусобой. «Эх, контролёры!»

Доставалась внераскладочная выпивка и – без фанатизма – народ начинал праздновать очередной слёт.

Перед слётом при обзвонке всем выдавалась раскладка. Раскладку составлять было непросто: ведь кроме примерно одинаковой стоимости еды надо было еще сделать так, чтобы и вес всех общественных продуктов был более-менее одинаковым. Картошка стоила 10 копеек за килограмм и ее надо было на всю группу килограмм 15. А сыр стоил рубль двадцать - рубль пятьдесят за килограмм. Так и выходило, что каждому доставалось нести по 2-3 килограмма картошки, банке тушенки, 200 грамм сахара – ну и так далее. Поровну по деньгам и по весу. Смотри на картинке.
 

 

 

Раскладка группы Сарацины

Раскладочная водка уже на месте слёта сдавалась министру алкоголя, внераскладочная использовалась внутренне в личных и дружественных целях.

После электрички начиналась пешка. Обычно приходилось идти 2-3 километра, часто по бездорожью и болоту. Так как далеко не все имели туристическую подготовку, бывали разные моменты. Мокрые ноги – не самое страшное. Бывали и вывихи, и переломы  конечностей – приходилось организовывать «транспортировку пострадавшего», благо, знали как.

Просто так идти было неинтересно. По дороге кричали кричалки: «Кто шагает дружно в ряд? – Сарацинов наш отряд! Дружные, веселые, смешные и здоровые! Алла Пугачева? – НЕТ! Иосиф Кобзон? – НЕТ! Сергей Никитин? – ДА!» Даже придумали специальные па для марша по дороге к слёту.

 

Идем на слёт

Место слёта выбиралось особо. Надо было, чтобы там была поляна для сцены, лес со сухостоем, речка или ручей, и чтобы было сухо, и чтобы было как можно дальше от случайного народа. Часто мы ходили в Аникеевку, Опалиху, Подосинки, Бекасово, … Многие места были «намоленными», но даже если было известно, что надо ехать до остановки « Аникеевка», то место слёта могло быть совсем иным, чем в прошлый раз. Шифровались.

Как правило, от каждой группы в пятницу вечером на слёт шли квартирьеры. В их задачу входила помощь организаторам слёта в устройстве общеслётовых сооружений: сцены, озвучки, «жески», света, туалетов, дров для общего костра, разметки мест для групп.

Важно было поставить группы так, чтобы они не мешали друг другу во время слёта. Бывало, что людям с маленькими детьми приходилось сниматься среди ночи, если они вставали рядом с поющими группами .

Поющие группы приходили на слёт именно попеть, и попеть в голос, - для чего и шли! Поэтому тихое укромное место ночью вдруг оказывалось очень неуютным рядом с костром Сарацинов или Электронов, сна было уже не дождаться.

Квартирьеры для своей группы собрали пентагон – разомкнутый многоугольный контур из толстых сосновых или березовых стволов, на которых можно было сидеть. Стволы приподнимались над землей на чурочках, чтобы было повыше, а через проем в пентагоне можно было входить внутрь.

 

В середине пентагона обычно устраивался костёр. Размер пентагона составлял примерно 6-8 метров в диаметре, так что костёр весь пентагон прекрасно обогревал и освещал. Еда готовилась на костре, чаю или супу можно было выпить тут же.

 Приход на место слёта всегда вызывал бурю положительных эмоций: наконец, дошли, можно сбросить рюкзак, везде поют, стук топора – рубят сухостой, перекрики и объятья, хожденья за водой на ручей – жизнь на слёте происходит очень активно.

Иногда приходили на слёт в темноте. Найти своих бывало сложновато. Выручал пароль: в Сарацинах надо было крикнуть «Кембридж!», ответом было дружное: «Олдридж!»

Первым делом устанавливались палатки, готовились спальные места, которые часто пустовали, потому что спать на слёте, как правило, некогда. Лапник рубить нельзя, а ковриков тогда еще не придумали. Выручали надувные матрасы, которые ночью почему-то все время сдувались. Нас это беспокоило мало.

 Творческая группа уходила репетировать. Иногда что-то писалось дома, но, как правило, все придумывали на ходу, по теме слёта.

Не вошедшие в выступающие готовили еду, обустраивали место, копали яму для мусора, да и просто пели у костра, радуясь жизни и друзьям. Поднимался флаг группы.

Режим слёта обычно был таким: