Вряд ли тогда это было важно. Песни пелись, и это было главное.

Песни пелись не только дома, при посиделках и встречах, на кухнях, в подъездах, но и на природе, в лесу – на слётах.

Постепенно Московский клуб песни начал структурироваться. Песенные клубы тяготели к ВУЗам или турклубам, их количество увеличивалось. Увеличивалось и количество слётов.

Московскому клубу песни в эти ранние годы удалось получить помещение для работы (впрочем, не навсегда и с боем), и даже выпустить первую книжку песен «Как надежна земля». Однако, движение КСП в конце 60-х по своей сути было стихийным, не управляемым «сверху», что не могло нравиться идеологам строя. В советское время незарегулированность самодеятельной песни была одной из серьезных проблем отделов культуры тогдашнего партийного руководства. Попытки нас «решить», конечно, были.

Образование кустов в московском КСП

Слёты местных клубов московского КСП проводились более-менее свободно. Местных – здесь значит образованных по территории (организации) или интересам.

Свобода продолжалась до тех пор, пока по неизвестным мне причинам горком КПСС не решил начать наступление на КСП. Так как большинство местных клубов базировалось на основе ВУЗов (МАИ, МЭИ, МИФИ, МХТИ, МГПИ и так далее), а их руководителями были студенты старших курсов, то оказалось несложным просто вызвать руководителей студенческих клубов в деканат или партком и пригрозить отчислением из института за проведение слётов. Шёл 1970 год, всё это происходило прямо перед VII Городским слётом.

Надо было что-то делать. Прекращать проведение слётов, конечно, не хотелось. «Ищите песню, а не грибы». Выход оказался предсказуемым. Слёты стали проводиться нелегально.

В эти годы общее количество групп, идущих на городской слёт, было 20-25. Их количество сдерживалось в связи с организационными сложностями в проведении слётов. Зато конспирироваться в этих условиях было вполне возможно. Так и было вплоть до XV-го Городского слёта.

В марте 1975 года Московский КСП уже был официально признан властями. Официальное признание значило не только легализацию слётов, но и существенную помощь в их проведении. В лесу появились передвижные электростанции, что позволило сделать подсветку сцены и озвучку поляны. Появилась возможность официально заказывать автобусы или электрички для перевозки людей к месту проведения слётов. Всё это вывело организацию слётов на новый уровень.

К этому времени количество групп возросло до 200. Таким количеством групп управлять было уже очень сложно. Надо было менять структуру КСП и структуру управления этим движением. Это хорошо понимали организаторы КСП.

Московским КСП было принято решение объединять группы в более крупные образования. Более крупные – какие? – группы в группы? Некрасиво. Было предложено слово «куст» как обозначение объединения групп КСП. Так и прижилось.

Кусты образовались, в первую очередь, по географическому признаку. В куст «Лефортово» вошли студенты МЭИ, МЭИС, Бауманки; в «Разгуляй» - МИИГАИК, МГПИ, МИСиС – и так далее. Всего получилось 15 кустов. Впоследствии постепенно появлялись новые кусты.

Во вторую очередь, кусты образовывались по интересам – туристическим («Сборная леса»), литературным или диссидентским («SCO»), в общем, как получилось.

К 1981 году, примерно ко времени начала расцвета группы Сарацины, в московском КСП существовали кусты «Балаган», «Преображенский», «Не шали!», «ББС», «Калужский», «Перепой», «Беляево», «Охотный ряд», «Пироговка», «Лефортово», «РЭКС», «Новослободский», «Паноптикум», «МИРЭА», «Радуга», «Разгуляй», «SCO», «Черноголовка», «Феня», «Сокол», «МИФИ», «Яуза». В их числе был и куст «Сборная леса», о котором пойдет речь дальше.

Куст «Сборная леса»

Весной 1976 года в московском КСП произошло объединение групп в кусты. Основным объединяющим был, по замыслу организаторов, географический признак. А что было делать тем, кто не тяготел к устойчивому географическому району или просто не был принят в ближайший куст? (немного эротично получилось, но по смыслу верно!).

По одной из версий, куст «Сборная леса» так назвали потому, что образовалось некоторое количество групп, которые оказались не задействованными в прочих кустах. Получилось, что географически эти группы были разбросаны по Москве и Подмосковью. (А, может, это враки. Надо бы спросить у КаримоваJ).

По другой версии, группы, вошедшие в куст «Сборная леса» так любили ходить в походы, особенно в водные, что решили закрепить это увлечение в названии куста. Возможно. (Надо бы еще раз спросить у КаримоваJ).

По статистическим данным, название «Сборная леса» имела одна из групп на XII осеннем городском слёте в 1972 году. Впоследствии название этой группы исчезает из перечня групп городских слётов и появляется вновь уже как название куста в 1976 году. Начиная с XIX слёта куст «Сборная леса» исправно принимает участие во всех городских мероприятиях. Именно эта версия образования куста «Сборная леса» представляется мне наиболее верной: группа просто разрослась и стала кустом.

Очевидно, что когда группы объединили, куст стал «сборным» по содержанию, а учитывая марксово диалектическое единство содержания и формы, стал называться «Сборная леса». Получилось хорошо. Так мы и живем. Куст «Сборная леса».

Руководитель куста назывался «кустовой». В разные годы кустовыми у нас были Николай Дюскин, Наталья Иванова, Марина Кунакова, Инна Пахомова, Юра Ремизов, Юра Казаков.
 

 

В качестве кустовых два слёта подряд в 1993 году провели Ира Болонкина и Майя Ландер, когда Юра Ремизов начал отходить от управления слётами.

К моменту формирования кустов весной 1976 года куст «Сборная леса» (или просто – «Сборная») насчитывал 15 групп: «2-87», «Авто» , «Барсики» , «Бобры», «Коряга», «Масленкины», «Раскольники», «Сарацины» , «Снегири», «Снегурочка», «Спиногрызы», «Старатели», «Темп-бис», «Фрязино», «Чумачи» (по книге И.Каримова [1]).

Некоторое время группы притирались друг к другу, появлялись новые и исчезали старые. Однако потом этот нелепый кавардак был прекращен, и структура куста – по замыслу организаторов – стала практически неизменной и даже консервативной.

Группы, единожды зачисленные в куст, с трудом могли мигрировать, а также менять свое название. Поэтому новые группы любителей КСП, которые приходили в куст, оказывались в сложном положении. С одной стороны, хотелось выделиться и как-то ярко назваться (а названия групп причудливо отражали творческий потенциал командиров, навскидку из разных кустов: «Возрождение Монтаны», «Аку-аку», «Ни зги», «Неправильная дробь», «Чупитры» и т.д.), а с другой стороны, дозаявиться новой группой было сложно.

Поэтому тому составу, который пришел в 1978-1979 году в куст «Сборная леса» во главе с Володей Тихоновым (Тихоном), уже не полагалось иметь собственное название, все названия были уже утверждены. Можно было влиться в существовавшую группу, но Тихону этого ужасно не хотелось. Хотелось самостоятельности – творческой и кадровой.

Примерно в это время уже существующая в кусте группа под названием «Сарацины» практически перестала появляться на слётах. Она не была многочисленной, и постепенно распадалась самостоятельным естественным путём. Тут Тихону и было предложено взять название «Сарацины» для новой группы и стать ее командиром. Старики-сарацины не возражали. Так и появилось название теперь уже нашей группы – «Сарацины»[1].

Непосредственные участники тех событий путаются в воспоминаниях, когда речь идёт о датах. «Забывают вещи, забывают даты». Будем считать, что первое упоминание об обновленной группе Сарацины в качестве самостоятельной боевой единицы приходится на 1979 год (хотя есть и другие мненияJ). Это и есть год рождения нашей группы Сарацины[2].

К 1981 году, по упомянутой книге Игоря Каримова, в кусте Сборная леса находилось 20 групп: Авто (12 человек), Барсики (10), Бобры (15), Восточные сладости (10), Гостный двор (15), 2-87 (15), Ироды (20), Коряга (15), Масленкины (15), Простаки (10), Пучок (15), Початок (10), Раскольники (16), Сарацины (27), Старатели (15), Чумачи (16), Х (18), Химики (10), Электрон (15), Юровцы (10). Всего насчиталось 289 единомышленников. В том числе, конечно, и мы.

В середине 80-х годов все стало попроще. В Сборной леса появились новые группы – Ляпсусы, Дегустаторы, Инфузория , Фрязино, Шкря-бемоль … Много хороших людей собрала в себе Сборная. Куст разрастался, цвел и благоухал, радуя всех мощными слётами и хорошим уровнем исполнителей и авторов.

Так продолжалось до начала 90-х годов, когда движение КСП стало затихать. С 1990 года городские слёты больше не проводились, и возможностей для песенных встреч стало меньше. Тем не менее, кустовые слёты ещё громыхали.