Вечеряло.
Солнце пробкой затыкало просвет между домами...

- И опять выпить нечего,- подумал дед Евсей,-
говорят, деревенский воздух пьянит... Брехня, небось разбавляют...

На этом мысли деда оборвались, как бельевая веревка, 
на которой сохли его подштаники.
- Ну вот, и на гулянку пойти не в чем",- пронеслось у деда в голове...

А за рекой звонкие девичьи голоса выводили на чистую воду 
чью-то мутную, надсадную любовь.

- Ишь, голосистые,- вслух восторгнулся дед.
- А че им,- не расслышала бабка Лукерья, жена деда от второго брака,-
мы в их годы ишшо голосистей ходили! Почитай, один лифчик на всю деревню был, да и то в ём староста хаживал, сзади привязывал, чтоб в дырья не дуло.

-Да-а-а..., ухватистые бабы были, - вздохнул дед Евсей,
вспоминая дебелый, а где - черный зад старосты.

Потом большим пальцем левой ноги поискал портянку, и, не найдя ее, забеспокоился:
- Неужто один дух остался?
- Ан нет, вот она!
- Постирала чели портянки,- попросил он бабку,-
дух уж больно чижолый, да и сапоги не снять!..

прилипают.- Ну это еще ничаво,- вторила бабка,- дык походишь  еще с месячишко.Все жа для дома польза: тараканы, можа, передохнут, да и комарья - поменьше!

- Оно-то так,- говорил дед,- да коровы шарахаются. 
Они нынче с обхождением, с механической дойкой, 
за сиськи никто не дергает...

- Да, не тот нынче мужик пошел!- не расслышала бабка Лукерья,-
Вот и бегут девки в город, а там, слышь-ка, дед?..

- А, ладно,- оборвал ее дед,- пойдем в избу, вспомним молодость!..

В избе, собравшись с мыслями, дед долго вспоминал свою молодость,
да так и не вспомнил, и включил свою любимую передачу

"Для тех, кто ни с кем не спит".