Пантомима

                         Григорий Данской


 Когда на улицы картечь
 на птичьих явится правах
 и шелухой взметнется речь
 в торговых лубяных рядах,
 душа гулящая к вещам
 своим вернется, в дом войдет,
 но не найдет пристанища
 внутри родных уже тенет,
 где не освещена
 в комнате тишина,
 на экране окна -
 пантомима.
 На стекле незрячий луч
 затвердел, как сургуч…
 И проходит душа
 мимо. 

 И ей, снующему сурку,
 в суглинок хочется врасти,
 врасти в пылящийся сюртук
 в сенях, и снова обрести
 былую плотность, плоть, и вновь
 быть принятой в скудельный мир...
 А день переползает в ночь.
 И ночь изношена до дыр.
 В ней неуют и неустрой,
 в ней мрак помножен на испуг
 и в каждой клетке мостовой
 моллюском притаился звук.
 И не освещена
 в комнате тишина.
 На экране окна -
 пантомима.
 На стекле незрячий луч
 затвердел, как сургуч.
 И проходит душа
 мимо. 

 Душа незримая в окне
 плывет средь птичьей толчеи
 и видит нас, где мы пред ней
 друг другом разоблачены,
 где нас удерживает не
 любовь, но случай и тщета,
 где с нашей стороны в окне
 лишь пустота…
 Где не освещена
 за окном тишина,
 на экране окна -
 пантомима,
 на стекле незрячий луч
 затвердел, как сургуч,
 где проходит душа
 мимо.