Третий, решающий или Победа разума над сарсапариллой
(Заметки о фестивале "Петербургский аккорд-2000")



Как и все наши крупнейшие фестивали, "Петербургский аккорд" принято ругать. Тем более - мне с моей репутацией информационного киллера. Я не собираюсь отступать от этой доброй традиции и ниже скажу пару теплых слов о некоторых подробностях "Аккорда". Но на сей раз обстоятельства таковы, что для того, чтобы быть объективным, надо начинать с побед и успехов.
 
 

Невский Рубикон

Самая большая победа фестиваля "Петербургский аккорд-2000" - это то, что он состоялся. Обычно фразы такого типа означают, что более существенных предметов для гордости нет. Но в данном случае она максимально точно описывает ситуацию.

Напомним, что фестиваль возник лет пять назад только потому, что старого востоковца Юрия Кравцова занесло в председатели городского Законодательного собрания. Беззастенчиво пользуясь своим служебным положением, он смог и учредить фестиваль, и профинансировать его из средств ЗС. Прошлой осенью Кравцов лишился депутатского мандата, а у новых депутатов нашлись более важные статьи расхода, чем какие-то там песенки - не говоря уж о том, что предыдущий "Аккорд" проходил еще в докризисной России. (На мой вопрос, чьим же мероприятием следует считать "Петербургский аккорд" теперь, г-н Кравцов ответил прямо: "Фактически это фестиваль оргкомитета фестиваля".) Вдобавок "Аккорд" должен был проходить сразу после двух больших и скандальных эпопей - чемпионата мира по хоккею и губернаторских выборов - и тем самым оказывался в их информационной тени. Для довершения картины наши братья по разуму в Земле Обетованной ухитрились назначить на те же числа очередную Дуговку, что грозило острым дефицитом громких имен в Питере.

Тем не менее фестиваль состоялся, и его организационно-финансовые возможности были по крайней мере не меньшими, чем два года назад (мне они даже показались чуть большими, но, возможно, просто люди лучше работали за те же деньги). И спонсоры нашлись, и корифеи приехали, и пресса откликнулась. Что же до задачи сделать фестиваль событием не только для нашей тусовки, но и для города, то тут речь идет не о сохранении достигнутого, а о значительном продвижении вперед. Хотя до идеала еще далеко, прогресс по сравнению с прошлыми "Аккордами" просто бросается в глаза: на основных концертах фестиваля (открытии и заключительном) около половины зала составляла "внешняя", не клубно-тусовочная публика (притом, что залы были большие и заполненные почти под завязку). Что, правда, создавало свои проблемы, но овчинка явно стоила выделки.

Все это означает, что Рубикон перейден. Личная блажь одного человека стала культурной традицией города и жанра. Если бы Кравцов за время своего спикерства вообще больше ничего не сделал - все равно можно было бы считать, что он прожил эти годы не напрасно. За что лично я его от всей души благодарю и столь же горячо поздравляю.

Другая отрадная вещь - на этом фестивале подтвердился мой осторожный вывод о том, что организационная сторона "Петербургского аккорда", кажется, эволюционирует в направлении разума. Прежде всего я имею в виду творческие мастерские - вместо одной партизански организованной Партологами мастерской Ланцберга мы имели на этом фестивале аж четыре: Ланцберга, Лореса, Мирзаяна и Дулова. Причем три первых работали два дня, во все четыре стояла толпа желающих, и, кажется, ни одна так и не исчерпала весь список желающих "помастериться". Можно считать, что как возможность, так и нужность этой формы работы была ясно доказана в остром эксперименте на статистически достоверном материале. Это - самая важная победа на "организационном фронте", но к ней можно прибавить и окончательно легализованный "маневр номинациями" при распределении наград (лауреатов должно быть не больше 5, а в каких номинациях - это уж как фишка ляжет). Пало и требование равной представленности номинаций на II туре - туда прошли 8 авторов и только 3 композитора. Ума не приложу - что же теперь не позволяет дать то же самое право регионам: дескать, есть у вас квота номеров - не более 5, и общая количественная квота - 10 человек, а как вы их по номинациям распределите - ваше дело. Впрочем, о твердынях, устоявших перед натиском разума, мы поговорим чуть позже.

А пока - о том, без чего никакие оргпобеды не имели бы смысла. О победителях фестиваля.
 
 

О ранжировке

В начале года я имел дерзость заявить, что знаю, кто возьмет Гран-при на этом фестивале. И был заслуженно наказан за нахальство - нынешний "Аккорд" стал первым, на котором приз зрительских симпатий разошелся с лауреатством: зрители отдали свои симпатии курскому ансамблю "Бедные родственники" (при всем моем хорошем к нему отношении я никак не могу отделаться от мысли, что его победу предопределило то, что он выступал последним в длиннейшем конкурсном концерте II тура, и уцелевшие к этому времени слушатели думали только о том, когда же это кончится), а жюри сочло его достойным лишь звания дипломанта (впрочем, в этой номинации лауреатов не было вообще). В результате Гран-при не достался никому.

Тем не менее Вера и Нина Вотинцевы, которых я имел в виду в своем неудачном пророчестве, конечно же, получили свое лауреатство. Я не хочу сказать, что по-другому и быть не могло (у нас все бывает), но иное решение говорило бы что-то уже не о Вотинцевых, а о фестивале. Уральские близнецы не просто хороши - они хороши со всех точек зрения, удовлетворяют любому пониманию нашей песни, что и подтверждается их победами во всех без исключения представительных конкурсах, в которых они участвовали: на Грушинском (как в основном конкурсе, так и на Втором канале), во всероссийском заочном конкурсе, проводившемся "Московскими окнами", и вот сейчас - на "Петербургском аккорде". Давненько в нашей песне не появлялось столь гармоничных талантов.

Так что победа Вотинцевых свидетельствует всего лишь о нормальной работе жюри. А вот то, что оно рискнуло поставить рядом с этими вполне сложившимися мастерами совсем юную (и годами, и сочинительским стажем) Ксению Полтеву, - это уже настоящая заслуга. Расслышать по паре песен (да еще и в антисанитарных условиях конкурсного концерта) глубину и скрытую силу ее стиха - это нужно было суметь. Даже с учетом редкого и красивого голоса и выигрышной внешности новоиспеченного лауреата. Мне уже случалось дважды поздравлять жюри "Аккорда" с неожиданными и точными решениями (за Наташу Муратову и Дашу Марченко) - с удовольствием делаю это в третий раз.

Прежде я позволял себе пренебрегать дипломантами, но в этот раз придется обязательно сказать пару слов хотя бы о дипломантах-авторах. Если лавры Полтевой хотя бы отчасти следует считать авансом, знаком возлагаемых на нее больших надежд, то диплом, присужденный Николаю Старченкову и Леониду Маракову, представляется скорее официальным признанием общеизвестного, наградой "по совокупности заслуг" - вроде "Оскара", полученного в этом году Анджеем Вайдой. В самом деле - чего это столь заслуженные и знаменитые авторы до сих пор ходят ненагражденными?

Между тем, стоило попристальнее вслушаться в их песни (на I туре - в небольшом помещении, без сцены, без микрофонов, без простодушно-восторженной публики и т. д.) - и сразу полезли наружу довольно-таки грубоватые швы. Особенно впечатлил их хит и визитная карточка - "А Родина - другое!". Поскольку вся песенка вертится на единственной мысли, полностью выраженной в первых же восьми строчках и не имеющей в дальнейшем никакого развития (насколько она глубока и справедлива - вопрос отдельный, имеющий лишь косвенное отношение к авторской песне и совсем никакого - к "Петербургскому аккорду"), скучающий умственный взор поневоле начинает обращать внимание на детали:

"Она меня собой гнетет // Бессонными ночами..." (днем, выходит, ничего?)
"Она кривит свою губу..." (а чью же еще?)
"Она не лезет мне в друзья..." (вот ведь какая нехорошая!)
"...а я - ей на подмогу..." (лезть на подмогу? М-да...)

И т. д., и т. п.

Но странное дело - стоило дуэту выйти на настоящую сцену в большом зале (на II туре и потом на заключительном концерте) с той же самой попевкой, как вся ее интеллектуальная скудость и стилистическая корявость скрылись в волнах обаяния и драйва певцов и благодарного отклика публики. Перед нами действительно были мастера, они заражали и увлекали, и я понял жюри, не посмевшее отказать им в награде. И как относиться к таким вещам, я не знаю.

Тем более не вызвал у меня вопросов диплом, доставшийся Ольге Макеевой, которую я постоянно ругаю (и за шероховатости в песнях, и за безапелляционность в оценках) и которой год от года все сильнее восхищаюсь. Провалившаяся (причем исключительно по собственной вине) на предыдущем "Аккорде", Оля взяла блистательный реванш на нынешнем. На I туре ей достались аплодисменты коллег-конкурентов, а на другой день я своими глазами видел, как Ксюша Полтева, узнав частным порядком о своем лауреатстве и подпрыгнув от радости, вдруг зависла в воздухе и спросила: "А Макеева?". Но чем ссылаться на чужие реакции, лучше сказать о своих впечатлениях. "Родину-мать", я впервые услышал полгода назад, вскоре раздобыл запись - но и до сих пор не могу избавиться от комка в горле, когда слышу Олиным голосом: "Никуда мне не деться от этой дурацкой любви - только пить, только петь, только жадно глядеть на дорогу..." Что же до "Песенки про короля", то я, в гробу видавший все нынешние потуги на политическую сатиру вообще и интеллигентскую страшилку о "наступающей диктатуре" - в особенности, не смог найти в этом памфлете не то что фальши, а хотя бы повода для возражений. Был бы я побогаче - присудил бы от себя Макеевой разовый специальный приз "За возрождение политического протеста в авторской песне".

Таким образом, на этом фестивале номинация "Авторы" явочным порядком заняла подобающее ей место, стяжав (причем совершенно заслуженно) двойной комплект наград и основное внимание заинтересованных лиц. Зато вот уже второй "Аккорд" подряд в полном загоне оказалась номинация "Авторы музыки". И если два года назад решение не давать в ней лауреатства выглядело более чем сомнительно, то на сей раз, когда никому из ее представителей не досталось даже диплома, я и рад бы возразить, да нечего. Те три композитора, которые дотянули до второго тура, были, может, и неплохи, но ради них лишать награды кого-то из вышеупомянутых лиц было бы смешно и несправедливо. В то же время два провала подряд заставляют задуматься - нет ли тут какого-то системного порока? Действительно ли дело в случайной флуктуации прихода талантов - или все-таки в системе отбора? В том, например, что мы никак не уясним для себя, что же именно мы хотели бы поощрять: чисто музыкальные, композиторские достижения - или получившиеся песни вне зависимости от того, насколько богаты и оригинальны примененные в них музыкальные средства? Насколько мне известно, разные жюри и их отдельные члены решают этот вопрос весьма по-разному - а в результате через их многоступенчатый фильтр до "Петербургского аккорда" не доходят ни те, ни другие.

В номинации "Исполнители-солисты" дипломов тоже не давали, зато лауреатов сразу двое: Екатерина Румянцева и Татьяна Сас. Обе - участницы блистательного квартета "С перцем", обладателя Гран-при на предыдущем "Аккорде" (сейчас Катя рассталась со своими партнершами, да и вообще группа практически не выступает, но на открытии фестиваля они пели все вместе). Такое решение могло бы показаться странным и даже скандальным - тому, кто не слушал концерта II тура. На котором действительно не было исполнителей, способных вмешаться в спор между двумя spice girls.

Номинацию "Дуэты" я по-прежнему считаю искусственной, выдуманной авторами положения о "Петербургском аккорде", но на сей раз я готов был примириться с ней, коль скоро ее существование позволило дать лавры славному театрику комической песни - Ирине Абушаевой и Марине Томиловой. На сей раз томичанкам удалось невозможное: взяв кукинскую "И сама не понимаю, почему" (сочиненную автором, как известно, в качестве упражнения в пошлости), они перестановкой куплетов и обычными исполнительскими средствами превратили ее в милую лирико-комическую миниатюру.

Я уже говорил, что в номинации "Ансамбли" лауреатов не было, но "Бедные родственники" прибавили к своему диплому приз зрительских симпатий. В моей бумажке значилось другое имя, но я не возражал бы и против того, чтобы "БР" получили лавры - из ансамблей, певших на II туре (кроме, конечно, московского квинтета, но о нем я подробно говорил в предыдущем опусе, да и на питерской сцене он смотрелся довольно слабо), этот показался мне самым интересным. Если честно - то единственным по-настоящему интересным.

Остается сказать еще о двух - наиболее, на мой взгляд, сомнительных - дипломантах: дуэте Ольга Ривина - Наталья Полевода (Тверь) и ансамбле "Еще" (Санкт-Петербург). Тверичанки не вызвали у меня особого восторга, но и особого раздражения тоже. Что-то получше, что-то похуже, "Дворец Трезини" немножко пережали, а Качанову спели, как надо - в общем, бог бы с ними, бывали на "Аккорде" и более странные победители. А вот "Еще" показался мне достойным представителем захлестнувшей "Аккорд" волны самодеятельных ВИА. Объявляя "Еще" на заключительном концерте, Дмитрий Бикчентаев - автор музыки "Целовального ветра", спетого новоиспеченными дипломантами, - ядовито поблагодарил их за то, что они "вложили столько труда в то, что обычно пелось так просто!". Добавим от себя: в результате вложенных усилий в песне стало совсем не разобрать слов - ну да кто же их не знает! Вот уж без этого победителя вполне можно было легко обойтись. Впрочем, если сравнить представленность подобных ансамбликов на II туре и среди призеров, то Большое жюри нужно само награждать - за стойкое сопротивление многократно превосходящим силам противника.
 
 

Мимо кассы

Решения жюри можно считать почти безупречными, если смотреть на тех, кто получил награды - и довольно странными, если смотреть на тех, кто их не получил. В первую очередь я, конечно, имею в виду Александра Левина, вновь оставшегося за кругом призеров. Если рассматривать все эти лауреатства и дипломы как некую "табель о рангах", то понять ситуацию с Левиным невозможно. Но я уже писал, что корректного решения эта задача не имеет в принципе, а объективно Левин нуждается в фестивальных лаврах меньше, чем кто-либо другой из реальных претендентов на них. (Правда, на сей раз пренебрежение мэтров пробило броню его невозмутимости - он был явно расстроен неудачей и с горечью говорил, что этот фестиваль авторской песни может свободно обойтись без авторов.) Я думаю, лучшим комментарием к произошедшему мог бы быть ответ Окуджавы на предложение подготовить документы на представление к ордену Дружбы народов: "Зачем это? Я и так человек известный".

К сожалению, этот ответ неприложим к харьковчанке Марине Дрегановой - моему (и не только моему), пожалуй, главному открытию на ПА-2000. Хотя и тут жюри (в данном случае - I тура, ибо дальше она не прошла) упрекнуть особо не в чем. Конечно, можно было бы выпустить ее на II тур, скажем, вместо дуэта Никиты Дорофеева и Алексея Беспалова (от отсутствия которых конкурсный концерт только выиграл бы) - а дальше-то что? Все равно на чемпионате по авторской песне шансов у нее никаких: статична, инструментом не владеет вовсе - поет а капелла (привет Бакулину!), внешность неэффектная... Правда, председатель Большого жюри, послушав ее все-таки вне конкурса, сказал то же самое, что и я, и Ланцберг: Марина - настоящий, без каких-либо скидок русский поэт. Может, и прочие члены жюри, и вообще слушатели конкурсного концерта тоже пришли бы к такому выводу, да только где бы они ее слышали? Вот это и есть самое печальное - не то, что она не получила лавров (будь я на ее месте, каких бы мне еще нужно было наград - после такой-то оценки из уст Городницкого и Ланцберга?!), а то, что она уехала почти никем не услышанная.

Мне остается только догадываться, сколько таких достойных внимания людей было отсеяно на I туре в других номинациях (сам я сидел на "полных" авторах, как я это делаю на каждом таком фестивале - но впервые всерьез пожалел, что не могу быть в пяти местах одновременно!). Мои собеседники на фестивале называли немало имен, но при всем к ним уважении я положил себе за правило: давать оценки только тому, что слышал сам. Но по крайней мере один такой случай я знаю точно: "коллегия по ансамблям", выпустив на II тур 8 из, кажется, 11 прослушанных групп, завернули "Светлицу" - ансамбль, на мой взгляд, куда более интересный, чем ставшее призером "Еще", не говоря уж о многих прочих. И сделали это не по злому умыслу или некомпетентности (куда уж компетентнее - Андрей Козловский, Евгений Матвеев, Эдуард Ивков!), а по интеллигентской мягкотелости: им вообще не хотелось никого "резать", и они спрятались за пункт положения о фестивале, требовавший обязательного исполнения "песни петербургского автора" (о котором я еще скажу подробнее). У кого такой песни не нашлось - тех и отсекли. И тоже не придерешься - всех ведь предупреждали. 

Точно так же, как невозможно оспорить невыход во II тур Дмитрия Долгова - действительно, то, что он показал на I туре, мягко говоря, не впечатляло. (А то, что обе лауреатки-исполнительницы стали таковыми с его песнями, к делу, как говорится, не подошьешь.) И можно только пожалеть о том, что интересные люди, числившиеся в списках делегаций и даже реально присутствовавшие на фестивале (Александр Бебех, Алексей Бардин) почему-то не участвовали ни в конкурсных, ни во внеконкурсных мероприятиях.

Впрочем, на этом пути предела нет - дальше надо будет жалеть о тех, кто не прошел конкурса в регионах, не участвовал в нем вовсе и т. д. Ставим точку.
 
 

"Еще" много-много раз

Для себя я отметил еще несколько человек, которых, может, и не обязательно было пропускать на II тур, но которых я хотел бы послушать повнимательнее: Алексей Недвига (Запорожье), Игорь Иванов (Томск), Игорь Иванченко (Усть-Каменогорск)... Говорить о них сейчас смысла нет.

А вот о чем, пожалуй, имеет смысл сказать - так это о некоторых тенденциях. Валерий Чудиновских уже писал об "эффекте необычности" - когда человек с редким инструментом, манерой, тембром и т. д. получает фору уже из-за одной только своей необычности. За примерами далеко ходить не надо: все стремительное восхождение нашего гусляра Романа Опритова (дошедшего - ни много, ни мало - до II тура "ПетАккорда"!) основано исключительно на этом эффекте. Уже в Питере член "коллегии по исполнителям" Виктор Гагин горячо убеждал меня в несравненных достоинствах Романа, которые-де могут не замечать только замшелые консерваторы, судорожно цепляющиеся за непременную гитару и два с половиной аккорда (слышал бы его Бакулин!). А надо, дескать, смотреть на жанр шире.

Каждый раз, когда я слышу этот замечательный призыв, меня всегда удивляет: что ж те, кто его провозглашает, сами-то ему никогда не следуют? Иначе бы они, надо думать, заметили, что все их "открытия" необычны только на фоне нашей традиции. А в тех направлениях и тусовках, из которых они приходят, они очень даже обычны. Чтобы не сказать - заурядны. Собственно, потому-то некоторые из них и идут к нам, что уже поняли - там, где они крутились до сих пор, им никогда не стать никем.

И бог бы с ними - пусть приходят к нам и творят, используя ранее развитые умения для решения новых творческих задач. Что бы тут ни говорили иные ревнители древнего благочестия, авторская песня никогда не знала никаких запретов по части музыки. Великолепный автор Александр Иванов всю жизнь сочиняет и поет чисто джазовые мелодии, Лена Фролова в последние годы перешла на гусельный аккомпанемент; о том, что и как делает в музыке Виктор Луферов, я вообще молчу. И все это - несомненная и первосортная авторская песня (точно так же, как мой излюбленный пример - "Али-Баба и сорок песен персидского базара", сбацанные Никитиным и Берковским в стиле диско, который даже его любители признавали безмозглым). Все можно - было бы умение и то, ради чего все это делается.

Увы - именно последнее чаще всего и оказывалось в дефиците. Я уже приводил издевательскую благодарность Бикчентаева ансамблю "Еще" - но разве ж это "Еще" было одно такое? Квартет из города Рудный запросто мог заменить "всерьез" на "всегда" в конце строчки - разрушая не только смысл, но и рифму. Пусть кто-нибудь попробует убедить меня, что эти ребята хотя бы слышат (я уж не говорю - понимают), что поют. Когда они же запели "Снег" Городницкого, Ланцберг шепнул мне что-то вроде "интересно, им не мешает, что надо петь со словами?".

Им-то, может, слова и правда мешают. А сами они - нам?
 
 

ППА

В приснопамятные времена была в советской армии такая форма убийства времени - "партийно-политическая работа", сокращенно ППР. Отличительной ее особенностью было то, что ни проводящим ее офицерам, ни их подчиненным, ни даже вышестоящему начальству вплоть до самого министра обороны она ни на фиг не была нужна, но проводить ее надо было обязательно. В неофициальной обстановке эту аббревиатуру обычно расшифровывали иначе; "посидели, поп...дели, разошлись".

Похоже, нечто подобное складывается на "Петербургском аккорде" - непонятно, кому и зачем нужное, но обязательное требование исполнить песню петербургского автора. Сокращенно - ППА.

Требование это никогда не вызывало особых восторгов у участников фестиваля, но в этом году оно превратилось прямо-таки в символ бессмысленного условия. Именно ему мы обязаны тем, что почти все авторские дуэты записались в номинацию "Авторы" (что, может, само по себе и неплохо, но еще больше усилило количественный перекос в сторону этой номинации). А что было делать авторским ансамблям, вообще не поющим чужих песен? 

Добрая половина попадавших под это требование конкурсантов даже не считала нужным скрывать, что "отбывает номер" и в гробу эту самую ППА видала. (При этом для исполнения чаще всего избиралась песня Кукина или Городницкого, которые сидели в жюри и вынуждены были все это слушать.) Ансамбль "Рисунок" (из Соснового Бора, так что его не обвинишь в предвзятом отношении к северной столице) пошел еще дальше: объявив траурным голосом "Песня петербургского автора!", они запели "Вальс-бостон" Розенбаума (имя которого само по себе звучит как вызов и провокация). Наконец, "Бедные родственники" (как раз тот самый авторский ансамбль, по которому это требование ударило сильнее всего) уже откровенно издевались над ни в чем не повинной кукинской "Говоришь, чтоб остался я..." - и докажите мне, что это не сыграло роли в завоевании ими приза зрительских симпатий! Боюсь, что на следующем "Аккорде" слова "песня петербургского автора" будут вызывать у всех рефлекторную усмешку. Если только эту барщину раньше не отменят.

Для полного счастья ППА нечаянно оказалась еще и косвенной причиной очередного унижения авторов. В этом году жюри I тура было почему-то дано право выпускать конкурсантов на II тур кого с одной, кого с двумя песнями - по своему усмотрению. Идея и сама по себе - хуже некуда, но тут же выяснилось, что к исполнительским номинациям (напомню - трем из пяти) это правило неприменимо: ведь у них одна-то песня отдана под "обязательную программу", и надо либо отменять ППА - либо вообще не оставлять исполнителям выбора. В результате с одной песней выпускали только авторов и композиторов. Тем самым дав понять им, что они - номинация второго сорта, а всем остальным - что само жюри "по умолчанию" числит ППА фигней, которая в зачет не идет.

Провал идеи был столь сокрушителен, что даже некоторые члены оргкомитета "Аккорда" (в частности - пресс-атташе фестиваля Сергей Татаринов) в частных разговорах соглашались, что обязаловку надо отменять. Но Кравцов стоял, как скала: мол, всех предупреждали, мол, на конкурсе Чайковского все участники обязательно играют Чайковского и не считают, что их принудили, и вообще - неужели среди творений питерских авторов так трудно найти что-нибудь для себя...

Наверное, нетрудно. Наверное, не унизительно. Только этот выбор уже сделан - и не оргкомитетом "Аккорда". Если на фестивале сохранится обязательность ППА, результаты его соблюдения будут прямо противоположными тем, ради которых это требование было введено.

А необходимый респект великому городу и его бардовской школе можно обеспечить и другими способами. Например, регулярным присуждением приза за лучшее исполнение той же самой ППА - которого, между прочим, никто не отменял, но о котором все как-то подзабыли.
 
 

Бунт на борту

Либерализация условий "Аккорда" произвела обычное действие всех либеральных реформ - получив сколько-то свободы, люди захотели еще. ("На стол твой я принес вино свободы - никто не мог им жажды утолить...") В результате Кравцову была вручена совместная петиция от Большого жюри и региональных делегаций. В которой после благодарственной преамбулы шли требования принципиальных изменений, изложенные длинно и путано, но в общем сводящиеся к трем пунктам. Вот они в порядке убывания разумности: 1) убрать обязательность ППА, 2) дать Большому жюри возможность выслушать всех приехавших, 3) слушать всех приехавших в настоящем зале, с публикой и не по номинациям, а в составе программ, подготовленных делегациями регионов.

С первым пунктом все ясно - его выполнение не требует ни дополнительных денег, ни дополнительной работы, а вот обид и недоразумений может поубавить. Со вторым - это безусловно было бы хорошо, если бы было возможно. По положению на "Аккорд" приезжает 90 - 100 номеров (11 регионов с квотами по 5 номеров, 3 - по 10 и еще 10 номеров - резерв оргкомитета). Если Большое жюри прослушает их все насквозь, к концу этого марафона российская авторская песня может понести целый ряд тяжких и невосполнимых утрат. Если же начать облегчать им задачу, сокращая время на каждого выступающего, это все очень быстро выродится в систему "два куплета - спасибо, следующий!" (принятые сейчас две песни на номер - это не оптимум, а minimum minimorum, меньше просто нельзя). Как ни соблазнительно избавиться от лишней инстанции, лекарство может оказаться хуже болезни.

С другой стороны - в этом году на I туре "коллегия по авторам" прослушала 30 человек, потратив на это полдня (вместо отведенных по программе полутора), не особенно торопясь и давая каждому спеть по две песни, а иногда прося и третью. Если Большое жюри сможет проработать два дня часов по шесть, то этого хватит, чтобы пропустить через себя сотню номеров и остаться в живых и даже в сознании. А коль оно само рвется в бой, то флаг ему в руки. Всякая лишняя инстанция по определению ухудшает конечные результаты конкурса, сколь бы компетентные люди в ней ни работали.

На всякий случай: если все же при ближайшем рассмотрении "сквозное" жюрение окажется задачей неподъемной, можно воспользоваться московским опытом и провести I тур в режиме предварительного прослушивания - без жесткой квоты "на выходе" и с правом "антивето" (т. е. выпуска любого участника во II тур своим единоличным решением) у каждого члена его жюри. Задача такого прослушивания - отсеять безнадежных, а уж отбирать лучших будет Большое жюри.

Что же до третьего пункта... Нет, я понимаю, что проблема есть. Сам же я выше писал: беда не в том, что той же Дрегановой не досталось лавров, а в том, что ее мало кто слышал. Плюс то, что один и тот же человек с одной и той же песней совершенно по-разному смотрится на сцене перед залом - и просто в комнате (я приводил как пример Старченкова и Маракова, но такая же метаморфоза произошла и с интереснейшим автором из Новочеркасска Дианой Коденко). Плюс то, что просто обидно - махнуть через всю страну, отстоять полдня в очереди, спеть пару песен какой-то чрезвычайной тройке и, не получив никакого ответа, ни с чем уехать обратно. (В этом году замышлялась открытая эстрада на Конюшенной площади - специально для выступления делегаций, - но бдительная питерская милиция, углядев в этом политические происки ненавистного для Смольного Кравцова, в последний момент запретила выступления.) Все так.

И в то же время - посмотрите, как это выглядит со стороны: "Питерцы, вы возродили нужные всем нам фестивали, вы реанимировали культурный процесс, вы дали нам всем возможность приехать сюда - теперь еще дайте нам зал и соберите публику, чтобы она каждого из нас послушала!" "Так вымойте блюдце за нашим котом!" - как резюмировала Новелла Николаевна.

Впрочем - бог с ними, с приличиями и литературными реминисценциями. Публика-то, в самом деле, откуда возьмется? Да, у нас в последние годы появилось много талантливых людей и каждый раз к ним прибавляются все новые. Да, в этом году даже на I туре не было совсем уж никудышних авторов. Но положа руку на сердце: из 30 выступивших там авторов больше половины не представляли ни малейшего интереса даже для таких крохоборов, как я. Не думаю, что в других номинациях картина принципиально иная - во всяком случае, выпущенные почти без отбора на II тур ансамбли меня в этом не убедили.

В этом году на "Аккорде" попытались сделать открытый микрофон. Выглядело это так: кто-то со сцены поет, его слушает собственная делегация и та, которая ждет своей очереди. Последний в делегации допевает - делегация подымается с мест и покидает зал. Если мы сами друг другу неинтересны - с чего мы взяли, что нами заинтересуется кто-то со стороны? Или сразу включать в оргкомитет "Аккорда" начальника питерского ОМОНа - чтоб обеспечивал явку? "А это зрителей ведут на премьеру нового спектакля. Да вы не волнуйтесь - их потом отпустят!" (г Надежда Кошеверова).

Этот простой вопрос - как привлечь публику на гипотетические "региональные программы"? - почему-то очень обижает сторонников сей утопии. Они сразу начинают объяснять, что это не главное, что это - второй вопрос и т. п. Я все жду: когда же на этот самый "второй вопрос" будет, наконец, дан первый ответ.

Давайте смотреть правде в глаза. Единственный по-настоящему реальный элемент в АП - это личность: автор, композитор, исполнитель. Более-менее реальны некоторые коллективы (клубы, площадки, театры, творческие ассоциации и т. д.) - тоже, обычно, держащиеся на одной или немногих личностях. А регионы - сугубая условность, введенная исключительно для структурирования и упорядочения потока конкурсантов. Вот и пусть эта тень знает свое место.

Впрочем, если кому-то так уж хочется собственной публики и коллективного выступления - нет ничего проще. Достаточно выйти всем заинтересованным коллективом в холл любого этажа гостиницы ЛДМ, сдвинуть кресла и начать петь. Через 10 - 15 минут вокруг соберется достаточное количество самой компетентной и доброжелательной публики. Это не слова - московская делегация проверила это в ночь с субботы на воскресенье. Конечно, было бы куда правильнее заранее назначить время, место и примерный состав выступающих, развесить по этажам информацию. (Опять же, пение в холлах чревато конфликтами с несгибаемыми бойцами советского сервиса. Дело не ограничивается словесными перепалками - в первую же ночь фестиваля дежурная по этажу, которую раздражал импровизированный концерт Медведенко и Богдановской, в конце концов вызвала милицию, забравшую почему-то Бикчентаева. Может, оргкомитет потрудится напомнить администрации отеля класса "три таракана", кто кому из них платит деньги?) Но можно и прямо так. Главное - это что-то делать, а не подавать иждивенческие петиции.

Однако и в этом году организационная активность самих делегаций на фестивале практически отсутствовала.
 

На заключительном концерте Городницкий, неоднократно заявлявший в последние годы, что "из авторской песни выпал автор", сказал, что на этом фестивале наметился перелом: автор возвращается. Будучи по натуре змеей подколодной, я не удержался от того, чтобы в кулуарах съязвить: мол, не прошло и пяти лет с начала этого процесса, как бессменный председатель наших самых представительных жюри его заметил. Тем не менее мне было чрезвычайно приятно, что это сказал именно Александр Моисеевич, сказал публично и с полным пониманием того, что тем самым он пересматривает свои прежние взгляды. Право слово - ради одного этого стоило провести такой фестиваль.
 
 

© Борис ЖУКОВ 

Бард Топ TopList

Реклама: