В заштатном одном городишке жил-был бизнесмен. Затраханный очень. У него жизнь плохая, у него язва ноет. И вообще такое состоянье организма, когда бессильны “Панадол” и клизма. Он не то чтоб слабонервный, но - психованный вполне. Душа истомилась. И нет напора. У струи. Психиатры сбились с ног. А дермато-венеролог, сам веселый и хмельной, назначает, гад, уколы… А, может, все от водки? Иль от жары? Нет, женщины! Ему ущемили мужское достоинство! И к тому ж - в критические дни! Вот стоит он как-то над быстрой рекой. Постоял-постоял, а потом запричитал:
-Ой же, сироты, мы сироты! Кругом - среда враждебная! Бессмысленно все! - и слеза покатилась. - Всю жизнь меня нае..! Суррогатное леченье! Суррогатное общенье! Но это, в общем, не имеет суррогатного значенья!..
Тут пришел племянник. С ненормативной лексикой, весь неистовый такой. И сразу - вместо “здрасте”:
- Шо, понастроили тут капитализм с человеческим лицом?! Перестроили бардак в бордель?! А помнится была держава - шукались ляхи и тевтоны! Не за нас - за державу обидно! Даже курица, понимаешь, и та: “оружье пролетариата - это вибратор!”
А дядя ему отвечает:
-Да пойми, серафим ты шестикрылый, - нам нужно припасть к истокам! Потрогать козявку! Понюхать цветочек! Сходить на балет! А то ведь мерзко все, безнравственно и лживо! Из святынь осталось только пиво. Говорю я вам - пора подняться с пола! С нами добродетель, мораль и культура! Нас скоро позовут! Будет человечество счастливым!
А племянник слушал-слушал, ушами хлопал, а когда совсем устал, то сказал он громко:
-Моя бабушка на ночь читала Кропоткина! У моего отца, крестьянина, было три сына! Да я и сам пастух в красных портках! Мы за родину радели! Меня били по башке канделябрами! Ну ничего, не затупились наши клинки. Что, прикинулся банкиром? Товарищ Берия всех вас рассудит!
На это дядя-бизнесмен распалился безмерно, оскорбить его хотел:
-Декомпенсированный извращенец! Люмпен неприличный!
A племянник в ответ:
- Хочешь покруче - не ладно, получишь! Я вам, гадам, буду Герценом! Пусть лоб у подлецов огнем горит! -И раз скалкой между глаз. - Шо, мы ловим кайф, когда нас бьют по башке?!
Дядька враз униженно заохал, стал прощения просить.
Тут я опускаю завесу на этот тяжелый момент.