Виктор Третьяков: Бог. Россия. Любовь

На фоне зрительского бума вокруг «Машины времени» и праздника пива выступление в Доме офицеров московского барда Виктора Третьякова выглядело очень скромно.

Но только с внешней стороны: он обошелся без зазывал на улице и обещаний «супершоу». Тем не менее его концерт, стоящий несколько особняком от магистральной линии Дней города, стал, благодаря художественным достоинствам, заметным событием культурной жизни.

Красноречивыми свидетельствами популярности Виктора Третьякова и народной любви к жанру авторской песни стал полный зал слушателей, цветы и нескончаемая очередь за автографами.

Надо отдать должное организаторам: заботами управления культуры и спонсоров посещение концерта было бесплатным для зрителей. Это приятное обстоятельство в сочетании с незаурядной творческой личностью В. Третьякова превратило концерт в праздник, который он сам назвал: «Бог, Россия, Любовь». Эти три слова, три понятия, по словам барда, «еще чего-то стоят в сегодняшнем словоблудии, обесценивающем жизнь», и именно они определяют главные темы творчества Виктора Третьякова.

Его появление на свет в 1961 году совпало со временем, когда бардовская или авторская песня приобрела в нашей культуре наибольший размах. Словом, Виктор не мог не родиться бардом, творческой сущностью которого является единство трех ипостасей: композитора, поэта и исполнителя. Его духовное становление происходило в неразрывной связи с жизнью этого жанра, названного драматургом Александром Володиным «фольклором городской интеллигенции».

В застойные времена, когда бардам приходилось изъясняться на эзоповом языке, авторской песне была больше, чем сейчас, присуща открытая публицистичность, социальная направленность.

В 60-70 годы барды пели о том, что могли обсуждать только на кухне, и то вполголоса: о политической свободе в тоталитарном обществе, о правах «маленького человека» и о романтике дальних дорог как об убежище от духовной несвободы. Эта эпоха застоя, когда бард был нервом общества, его совестью, дал нашей культуре плеяду выдающихся представителей этого жанра: Александра Галича, Владимира Высоцкого, Булата Окуджаву, Сергея Никитина, Юрия Визбора, Александра Городницкого, Юлия Кима.

Под влиянием их творчества развивался и креп поэтический дар Виктора Третьякова, который считает своими духовными наставниками Владимира Высоцкого и Игоря Талькова. Поэтому первая пластинка «Колокола», выпущенная в свет фирмой «Мелодия» в 90-м году, содержала песни преимущественно социальной направленности. Среди них была и песня «Разговор с афганцем», с которой Виктор Третьяков дебютировал на телевидении в программе «Взгляд».

Хотя сам он в Афганистане не воевал, песни сложились очень личностные, честные и достойные с художественной точки зрения. Это выступление принесло тогда молодому барду всесоюзную известность. Приглашения выступить последовали одно за другим.

В 90-91-х годах он принимал участие в «Песне года», где и «пересекся» с И. Тальковым, неоднократно выступал в телепередачах «…До 16 и старше», «Споемте, друзья», «Служу Советскому Союзу» и многих других программах. Выступление во «Взгляде» предопределило его дальнейшую творческую судьбу.

По специальности «технолог по холодной обработке металла», выпускник Рижского электромеханического техникума, Виктор выбрал поприще артиста и уже 12 лет профессионально занимается концертной деятельностью.

Девять лет назад он был вынужден переехать на постоянное жительство из Риги в Москву, по его словам, не по политическим мотивам, а потому, что он пишет песни для тех людей, для которых русский язык родной. Но в его биографии, как и у многих тысяч представителей русскоязычного населения Латвии, политические «оттенки» все же имеют место.

В 90-е, как рассказал Виктор, он был сторонником независимости, которую латыши в агитационном порыве трактовали как свободу от «совковости». Когда последняя баррикада была разобрана, русские «братья» по борьбе оказались в Латвии лишними. Может быть, в какой-то из подобных моментов у него и родилась строка: «…когда не хочется жить, подставит песня плечо».

Несмотря на относительно молодой для барда возраст и облик благополучного человека, лирический герой В. Третьякова — это много повидавший на своем веку человек, испытавший и горечь сиротства, и смерть друзей, радость любви, с которой у него начинаются и жизнь, и Бог, и даже смерть. Его герой, познавший муки творчества — «…Бог диктует, — я пишу, правда, пальцы все в крови», тяготы жизни, сохраняет душу чистой, светлой и живой.

Как глубина его стихов кажется несоразмерной возрасту, так его почти мальчишеская внешняя хрупкость контрастирует с низким сильным «мужицким» голосом. Виктор органично перевоплощается в шуточных песнях-пародиях, суровых балладах, лирических откровениях.

В комплексе с другими свойствами его одаренной натуры это помогло ему не только остаться «на плаву» в эстраде, выдержать испытание временем, но и встать в один ряд с такими мэтрами авторской песни, как Розенбаум, Егоров, Мищуки, Митяев… Действительно, надо иметь недюжинный талант, чтобы человеку с одной лишь гитарой на протяжении более чем полуторачасовой программы сольного концерта удерживать внимание публики и быть ей интересным. Поэтому один из первых вопросов, который я задала Виктору после концерта, касался признания:

— Виктор, у Вас есть почетные звания, титулы?

— Нет, я принципиально не участвую ни в каких конкурсах и поэтому не имею никаких званий. Считаю, что в искусстве соревноваться не стоит. Во-первых, «а судьи кто?». Во-вторых, искусство призвано, чтобы дарить людям радость, а не состязаться с кем-то. Кто хуже, кто лучше — выбирает зритель.

— Какую музыку Вы любите слушать?

— Может быть, это вызовет удивление, но я почти не слушаю музыку специально, разве что во время поездок, когда я включаю в машине радио. Из бардов я люблю слушать Высоцкого, Розенбаума, Митяева.

— Чем Вы «подпитываетесь», что служит восстановлению Ваших сил после концертов: походы, книги или что-то другое?

— Что вы, ни в каких походах, фестивалях и других сборищах я не участвую! В этом году я впервые посетил «Грушинский фестиваль» под Самарой. Энергетически я «подпитываюсь» от зрителя, от его отдачи. Закончив концерт, я даже больше получаю, чем отдаю, хотя отдаю все. Самое приятное для меня время — это несколько часов после концерта, просто состояние полета. А духовно я восстанавливаюсь, скорее всего, размышлениями, обращениями к Богу. Читаю я, по моим представлениям мало и только философскую литературу. Кто-то из великих сказал, что до 28 лет человек должен читать, а после этого возраста — писать. У меня так и получилось.

— Виктор, в одной из прозвучавших в концерте песен меня задели слова «Да нам любую веру дай, будут в ней святые». Мне показалось, что у вас есть какая-то «злинка» на советскую систему. У Вас были какие-то конфликты с нею?

— У меня был лишь внутренний конфликт с Советской властью, и, говоря вашими словами, никакой «злинки» на то время нет и быть не могло, поскольку то было время моей молодости. А молодость, как известно, всегда хороша, независимо от государства и даже обстоятельств, где она проходит. В процитированных вами словах я имел в виду людей, которых стадно ведут к «новой вере», к «хорошему» президенту, «хорошим» социальным программам.

На самом же деле и в советские, и в досоветские времена всегда были святые. Другое дело, что в юности, когда я начинал с социальных песен, у меня по этому поводу болела душа. Теперь мне кажется борьба со строем делом бесперспективным и больше интересуют мои отношения с Богом, окружающими людьми, словом, общечеловеческие ценности. Это я обозначил в названии концерта «Бог, Россия, Любовь». Мир постоянно изменяется, а вместе с ним и взгляды на жизнь.

— Виктор, как живется авторской песне в столице?

— По-моему, в последнее время авторской песне живется все лучше и лучше. Опять появилась тяга к ней людей, потому что последнее время было заполнено «пеной». Люди устали от «ничего» и потянулись к слову. Я это ощущаю на концертах повсеместно. В Москве тем более авторской песне живется хорошо. Стали открываться специализированные бард-кафе, где приятная неформальная обстановка создает доверительную атмосферу между исполнителем и слушателями. Самые знаменитые среди них — «Гнездо глухаря», «Беседка», «Ривьера», «Музей Маяковского». Там каждый день выступают барды, и запросы москвичей в этом жанре удовлетворены наиболее полно. Раньше об этом не приходилось и мечтать. В Челябинске Митяев открыл свое детище «Светлое прошлое»… Думаю, что какой-то определенный контингент слушателей, которым авторская музыка интересна и нужна, существовал всегда.

— Виктор, какой отдых Вы предпочитаете, тихую прогулку, спорт или любите раствориться где-то в толпе?

— По жизни я одиночка. Я люблю уединиться, побыть одному, хорошо бы и на море съездить. Но, если честно, мне бы поработать побольше. В октябре начнутся гастроли: Франция, Бельгия, Голландия, Люксембург, будет много сольных концертов.

— Виктор, Вы говорили, что, возможно, осенью еще раз приедете в Псков…

— Сегодня я в Пскове благодаря помощи моих друзей, которым удалось заручиться поддержкой спонсоров. Поэтому обещаю, сколько раз пригласите, столько и приеду. Поэтому пусть в нашем разговоре что-то останется на перспективу, недосказанным.