Ирина Руднева

Ирина Александровна Руднева родилась 6 октября 1930 года в селе Рашков Молдавии. С января 1994 года живет в Израиле (в настоящее время — в городе Модиин).
Окончила физическое отделение физмата Одесского государственного университета им. И. И. Мечникова в 1953 году. С 1953 года жила в Москве, работала научным сотрудником Института прикладной геофизики.Работала в экспедициях на Кольском полуострове, на Урале, в Забайкалье, Средней Азии и других районах страны.
Играет на 7-струнной гитаре.
Песни на свои стихи начала писать в 1955 году под впечатления от общения с участниками альпиниады СКАН (спортклуб Академии наук). Первая песня "В далеких горах бушевала пурга..." ("Черви" ).
Давно известны песни: "Новеллы Грина", "Дон-Кихоты ХХ века", "Ушло наше время...", "Красивая", а всего их более полутора сотен и не менее трехсот стихов без мелодий. Наиболее удачными считает: "Полковые оркестры или июль 1914 года", "По лезвию ножа...", "Тает воск, оплывает свеча..."
Любимые авторы: Б.Окуджава, Новелла Матвеева, Клячкин, Городницкий, Дулов.
Любит лес, камни, воду, рукодельничать.

Вот рецензия на её стихотворный сборник:

"...Эти стихи поражают тем, что не имеет необходимого и достаточного определения: истинной поэтичностью. Это стихи настоящие, то есть нечто не воспроизводимое в пересказе, тем более в прозаическом. Более того: это стихи, достойные высоких определений.
Как это обычно и бывает, значительность стихов И.Рудневой усугубляется фундаментальной и на удивление разносторонней образованностью автора. Гуманитарий свободно сочетается в ней с естественником, условно говоря "лирик" с "физиком". Культурный тезаурус Ирины Рудневой не лежит в границах тестилесятнических или каких-либо иных поколенческих штампов. Ее национальное мироощущение не сужает подпочвы ее поэзии. Питают эту поэзию и мировые, и российские, и еврейские родники и корни. Боль за свое, ближайшее, кровное, не застилает ей зрения. Мир воспринимается и воссоздается ею в его трудно порою переносимой многосложности и противоречивой гармонии, в его болевых ударах и в его хрупком счастье."

Дора Штурман

А теперь одно из стихотворений:

Ушло наше время по синей лыжне,
По горным тропинкам, по пыльным проселкам,
И соль выступала порой на спине, -
И все-таки было то время веселым.

Мы пели не в лад и острили, кто мог,
И нежность свою не доверили строкам,
И был не в чести ни венец, ни венок -
И все-таки было то время высоким.

Мы шли на закат, как уходят на взлет,
И числили рядом навечно ушедших,
И ветры смирялись, и плавился лед
Мечтой сумасшедшей, мечтой сумасшедшей ...

И если беда выставляла рога
И мчалась навстречу со злобою бычьей,
Победа была не куском пирога,
А кровной сестрой матадорской добычи.

Приходит признаний непрошеных строк:
Присягой на верность той солнечной лиге
Запретная нежность звучит между строк -
Зачитанных строк недочитанной книги.

И ещё одно стихотворение поэтессы и композитора, которое (не знаю, как кто) лично я считаю программным:

Нам суждено не стариться с годами,
Нас от седин хранит морская соль.
Наш белый бриг алеет парусами,
И льется песня: "Жди меня, Ассоль!"

В дожде и дыме не видать лазури -
Что ж, паруса быстрее поднимай:
Ведь где-то там у синих вод Теллури,
Под синим небом ежедневно - май.

От Зурбагана мы пройдем до Гента,
И по пути не сбиться с курса нам.
Не зря у Грина сложена легенда
О Фрези Грант, бегущей по волнам.

Мне без тебя на свете одиноко,
И если я тянусь к твоей руке,
Ты не дрожи, ведь не боялась Нока
Его подруга на пустой реке.

И коль цыганка за пятиалтынный
С тобой разлуку напророчит вновь,
Клянусь, как Гнор на острове пустынном,
Семь лет хранить и верность, и любовь.

Но если нас уговорят поверить,
Что жизнь возможна без морей и гор,
Сорвем друг с друга голубые перья
И вновь рванемся в штормовой простор.

Никто из нас не станет знаменитым,
Но отчего ж не повидать во снах
Бомбей, Сантьяго, Санто-Доменико -
Мечту о джунглях, штормах и морях.