Лариса Герштейн

 — химик по образованию — прибыла в Израиль в начале 1970–х в возрасте 22 лет. Некоторое время работала в Хайфском Технионе (вторая её степень по органической химии). Неожиданно выяснилось, что она обладает голосом исключительной красоты и редкого тембра. Несколько лет с друзьями — талантливыми поэтами, певцами и музыкантами — гастролировала по всей стране и за её пределами. Со сценой рассталась после того, как в резиденции Ицхака Навона, президента Израиля, познакомилась с Эдуардом Кузнецовым, только что прибывшим в страну после отсидки по «самолетному делу». Они стали супругами. В начале 90-х Лариса руководила в Открытом университете школой журналистов (до того Л.Герштейн с Э.Кузнецовым 6 лет работали в Европе на радиостанции «Свобода»). Затем в Израиле она занялась общественной деятельностью. Была избрана членом муниципалитета столицы, а впоследствии — заместителем мэра Иерусалима.

Лучше всего воспринимается читателями рассказ героини от первого лица:

"Я родилась и выросла в Киргизии. Около Чулпан–Ата. Между Рыбачьим и Чусамыром. Года в четыре попала во Фрунзе. Родители со стороны матери — ссыльные из Западной Украины. Были высланы, когда Сталин «освобождал» Западную Украину. Родилась после войны. Мне было 13 лет, когда отец из Киргизии переехал работать в Ленинград. Там я закончила химфак ЛГПИ им. Герцена. И оттуда уже с малолетним ребенком на руках... То–есть, не малолетним, я по ней–то и считаю свой срок прибытия — ей было меньше года — с грудным ребёнком приехала в Израиль. Через год приехали родители, еще через год — брат. У меня здесь сейчас огромная семья. Потом уже, в 90–е годы, начали подтягиваться и другие родственники. Тётя, сестра двоюродная и другие двоюродные братья и даже брат отца приехал. Он был правоверным коммунистом многие–многие–многие–многие и многие годы.

Но я была первопроходцем. Учиться времени не было. Я должна была всё время подрабатывать. Учеба была сбоку припёка. А язык очень легко пошёл. Дело вот в чём. Совершенно неожиданно для себя через год после прибытия я стала певицей. А через полтора после прибытия приняла участие в шоу «Израильская песня». Это была длиной в четыре месяца поездка по всем столицам всех штатов Америки. В таком, знаете, дорожном автобусике. Нас было 18 человек. Прикладная выставка, ансамблик, оркестр и три певца. Я была солистка. И, поскольку ни единого русскопроизносящего во всём автобусе не было, то за эти почти четыре месяца я стала совершенно ивритоговорящим человеком. Я не выучила иврит, а просто начала разговаривать, причем сразу на сленге.

В политику я попала, не скажу что случайно, но ведома была одним только азартом. Я человек игровой. Это было самое начало 90–х годов. Я тогда возглавляла женскую организацию новых репатриантов. И в политику попала, потому что на меня было показано пальцем тогдашнему мэру. Я имею в виду Ольмерта. Он познакомился со мной и предложил включить меня в свой список. Так с ним в одном списке и пошла на выборы, и не жалею об этом.

Я была едва ли не первым человеком русскоязычной общины, который был выбран на довольно высокий пост. У меня есть одно качество, которое на первый взгляд кажется абсолютно несовместимым с богемным характером и артистической натурой. Я чудовищно, патологически ответственна. Кстати говорят, большие артисты всегда ответственны. Они не опоздают на спектакль, вовремя всё сделают, вовремя будут готовы. Я получила портфель абсорбции и 5 лет отвечала за приём и устройство новых репатриантов в городе. И это были крайне каторжные, но безумно интересные годы. Я очень быстро читаю.

Открою вам секрет. Я — пишу двумя руками. И в разные стороны, и в одну сторону... Потому что я — левша, а в детстве, в простой русской школе в Киргизии, меня год держали в углу. Я год не умела ни читать ни писать, потому что я — левша, а нас заставляли писать правой рукой. И в связи с этим я теперь работаю двумя сторонами мозга и пишу обеими руками.

Мне папа когда-то, совсем маленькой, рассказал гениальную историю, я её запомнила на всю жизнь. Каждому еврейскому ребенку в 5, в 6, в 7 лет начинают рассказывать о Катастрофе. И вот он рассказал мне, как в одном из местечек согнали людей на пустырь, где кроме травы ничего и не было. Обнесли колючей проволокой и держали в голоде и холоде. И так вот их держали. Месяц. Без еды практически. И каждому утром давали консервную банку с водой. Так вот тот, кто тратил треть банки на умывание, а не выпивал всё, — тот и выжил. Треть банки — на человеческое достоинство. А остальное — на «выжить». Нет такого — выжить. Никому не нужен выживший с разрушенной внутренней честью человек. Поэтому — я против «выжить». Когда мне говорят: «главное — выжить», нет! Главное — жить.

Я не бард. Я пою, но я не бард. Бард — это кто сам пишет. Я написала в Израиле дай Б–г 2–3 песни. И то кому–то посвященные или к каким–то датам. В 20 лет поняла, что есть такие люди как Окуджава, или Высоцкий, или Берковский. Я - учредитель фонда Окуджавы в Израиле, и на одном из фестивалей я пригласила Виктора как почётного гостя, и он побывал в трёх городах. Было семь отборочных туров, мы включили огромное количество людей — бардов и небардов — со своими песнями и с чужими. С песнями, посвященными Окуджаве. И почётным гостем был Виктор Берковский.

Я с Булатом Окуджавой всю жизнь дружила. И я была первым человеком, сейчас уже далеко не единственным, чему я очень рада, который поёт Окуджаву на иврите. Окуджава — разобран на поговорки. Откройте любую газету. Хоть одна статья называется строчкой из его песни. Пока наше поколение живо... И дети уже знают Окуджаву. Я стараюсь перепеть его на иврите. Я работаю с несколькими переводчиками и авторизированно перевожу сама. Ведь конгениально перевести — это не просто.

Так получилось, что жена Андрея Сахарова Елена Боннэр — тётя моего мужа. Поэтому он мне был мне как бы дядя, хоть и не по крови. Он сказал одну замечательную вещь и я пользуюсь ею как математической формулой. И ни разу не прогадала: «Решение должно быть моральным и только тогда оно практично». Я принимаю самые тяжкие решения только из моральных соображений. Такое решение может оказаться сегодня абсолютно не выгодным, особенно в личном плане. Не выгодное, не популярное… Но вы выиграете. Не через год, так через два, не через неделю, так через пять лет."

Автор: Борис Калюжный

http://www.ledaunion.com/phorum/read.php?pid=250013