ИЗ КАКОЙ-ТО ДЕРЕВЯШКИ...
Оригинал в данный момент не доступен.
Это резервная копия поисковой машины "Bard.ru"
Ольга ИЛЬИНА
Гитара...
За этим словом у каждого кроется что-то свое — от сухих энциклопедических
сведений типа «струнный щипковый музыкальный инструмент» до большего: друзья,
встречи на фестивалях и посиделки на прокуренных кухнях; ночь, дым костра,
песни и... душа.
Мы ее любим, холим, бережем. Общепринятый процесс посадки в транспорт:
вещи — плотненько, пассажиры (хоть штабелем) — тесненько, еда-питье — под
ноги, и только потом, на руки, бережно — Она.
Ее болезни — как болезни детей.
Ее обновки — с затуманенным счастливым взором: «Я сегодня новые струны
(ремень, каподастер) купил...». Об этом говорят совсем не так, как о покупке
какого-то «мерса» или норковой шубки для любимой.
Мы болеем вместе с Ней, оскорбляемся за Нее, заносим Ее в графу «смысл
жизни». Она же не скандалит, не уходит к другому, Она бесконечно лирична
или восхитительно буйна — и все это в унисон тебе.
Так и живет Она с нами: в палатке —
в головах, дома — в ближнем углу, но так, чтобы никто не задел походя.
Как же мы с Ней встречаемся, находим друг друга? Где это место встречи,
которое «изменить нельзя»? Конечно, можно встретиться с ней в магазине.
Но это, знаете ли, рискованно: даже импортные дорогущие гитары могут, мягко
говоря, не соответствовать затратам на их приобретение.
Поэтому каждый мечтает о Мастерской гитаре. Но где найти своего Мастера?
Того, который сотворит чудо только для тебя, сообразно твоей манере исполнения,
желаниям и характеру? Не ехать же в Испанию!
Слава Богу, у нас тоже есть Гитарных Дел Мастера. И не только в России
вообще, а даже в Сибири. В Красноярске — Юрий Бендюков, в Новосибирске
— Володя Брусенцов.
Мастерская — в квартире, вернее, на крохотной кухоньке «хрущевки», где
мы и разговариваем. По стенам — деки, на столе — пружины, лишь стружка
в честь гостьи сметена. В общем, рабочая обстановка.
Первый вопрос — об узнаваемости его инструмента среди других прочих,
о клейме.
— Нет, своего клейма нет. На внутренней стороне деки процарапываю свое
имя — вот и все. Клеймо — не показатель, показатель — гитара. К сожалению,
нет такой комиссии, которая бы полностью понимала звук и решала, кому можно
ставить клеймо, кому — не надо. Ладно, наши амбиции — не самое интересное.
Вот у меня тут кое-что есть (достает пожелтевшую от времени, пожухлую бумажку):
«Алексей Краснощеков. 1868 год». Я саму гитару еще не доделал.
Показывает и сам инструмент в разборе: тонкая, словно из шпона, хлипкая
обечайка (боковина «банки»), крошечные, по современным меркам, деки — все
отдельно. Бережно касаюсь пальцами Истории. Откуда?
— Досталась от соседа — скрипичного мастера Джизевского. Я делаю ее
для Володи Захарова, своего томского друга.
— Володя, какие пути-дороги привели тебя к тому, что ты сам стал делать
гитары? «Твои университеты» в этом искусстве, «дипломная работа», учителя,
люди, сыгравшие главные роли в твоем становлении как мастера? Что было
сначала — песня или инструмент? История первой гитары, обретшей звук в
твоих руках?
— Учился на геофаке Томского университета, ходил в клуб. В те годы
невозможно было купить хорошую гитару. Я даже специально ездил в Москву,
в магазин «Лейпциг», чтобы купить «Резонату»: ее обладатели тогда счастливчиками
считались. Но мне не повезло — купил «Кремону». Все равно, тогда мне казалось:
звук — божественный. Хотя какой может быть звук у «Кремоны»-то? Со временем
понял, что нужен инструмент получше. И вдруг объявление: «Продаются хорошие
мастеровые
гитары красноярского мастера Юрия Бендюкова». Я поехал к нему и купил его
гитару. С тех пор мы с ним дружим.
А первая гитара... Друг купил у девушки из параллельной группы за бутылку
водки циммермановский инструмент — как антиквариат, чтоб стену украсить.
Не помню, на что я выменял ее у него, но восстанавливать взялся, совершенно
не зная, что и как. Гитара была вся в трещинах, гриф «чужой». Я ее почти
всю доделал — деку восстановил, в щели вставочки вырезал. Реставрация скрупулезная
была. Когда к Юре Бендюкову второй раз поехал, то эту тоже взял — оставалось
деку приклеить и еще кое-каких деталей не хватало. Мы ее на бардсплав взяли.
Хоть и небольшая была, но очень звонкая. Тогда же я у него второй инструмент
приобрел, который мне еще больше нравился.
Новый и более сильный толчок в моей реставрационной работе произошел
благодаря Вячеславу Никитенко, когда сделал гитару вообще из ящика, который
служил тарой для каких-то импортных приборов. Правда, ящик был из красного
дерева. Его же, этого дерева, около ста видов. Это у нас оно — ого! А там
какие-то виды идут как тарный материал. Хорошая получилась гитарка.
С Тарасом Титовичем из Миасса просто распределили роли — я назвался
его учеником.
Еще мастер Родионов из Кисловодска. Он мне гитару мастерил, а я ему
мансарду строил и смотрел, как да что. Он мне как крестный отец.
О том, что я уже состоявшийся гитарный мастер, мне во сне приснилось
лет десять назад. Ведь я на мастеров смотрел все время снизу вверх, как
будто мне это недоступно. Приснилось, что я свою гитару сделал и начал
сравнивать с родионовской. У его инструмента очень богатый звук. Считаю,
что московским мастерам еще далеко до него, до его звука, а гитаристы еще
не научились играть на подобных инструментах, по большому счету. И во сне
услышал звук от своей гитары. Как виолончель — такой по мощи. Проснулся
и смеюсь — дошло до меня, что просто не хватало точки. А здесь она
во сне пришла: понял, что я уже давно гитарный мастер, только храбрости
не находил признать себя самого.
— Каждому, кто хотел бы посвятить этому искусству свои силы и время,
приходится познавать азы, разгадывать секреты самостоятельно? Или, посмотрев,
как работают другие мастера, своя технология собирается, словно из кубиков,
из чужого опыта? И каков баланс интуиции и опыта в работе?
— Я не помню, чтобы в России была школа гитарных мастеров, как на Западе.
Там же можно проследить династии. Представляешь, какой опыт накапливается
в течение нескольких поколений! Страдивари появился у Амати в восьмилетнем
возрасте. Неизвестно, откуда он взялся. Прожил 90 лет, и на протяжении
80 лет делал скрипки. У нас ни одного такого долгожителя даже в скрипичном
деле нет.
Без таких школ каждому мастеру приходится подходить к своей основной
мысли самому. Я полагаю, что в этом свой плюс. Голова начинает лучше работать.
Получается активной, осознанной работы лет двадцать, чтобы успеть реализоваться.
Берешь чужой инструмент и по каким-то вещам начинаешь прозревать, что за
соображения и идеи у мастера были. По почерку исполнения можно представлять,
что из себя мастер представляет и что он вложил в инструмент.
А секреты... Я уверен, что секретов нет. Люди создают мифы, чтобы спрятать
свои неумение и лень. Кто-то ищет панацею в пружинах, кто-то в форме или
древесине. А надо полностью вкладываться в каждый инструмент, в каждую
часть его конструкции. Значит — это не секреты, а наработки. Вот один такой
«секрет»: всем известно свойство размоченной древесины растягиваться и
при высыхании утягиваться. На этой палисандровой гитаре стал клеить размоченную
контробечайку (кантик на банке). Процесс удлинился с трех часов до трех
дней. Но и ребро жесткости, и звучание инструмента становятся лучше. Здесь
и опыт, и интуиция подсказывают, что и как надо сделать. Интуиция всегда
присутствует. Но все время хочется логикой ее проверить, понять, почему
так делаешь. И тогда начинаешь расшифровывать. Я подозреваю, что можно
этим не заниматься. У меня нет вайм, видишь — формы разные, параметры древесины
разные. И каждый раз — другая форма, и все-все-все другое... И тут уж начинаешь
интуицию подключать. Совершенно все меняешь, но — уже представляешь технологию.
— Вот у тебя — палисандр, вот — эбеновое дерево, красное, канадский
кедр... Откуда дровишки? В нашем лесу такие не растут.
— Тарасьев, мой друг, ездил в Испанию, в Валенсию, там на фабрике комплект
на гитару стоит от 300 до 600 долларов. Привез и мне. Это не умопомрачительные
цены. Накладка черного дерева от 50 долларов стоит у нас в магазине в Новосибирске.
Покупаю. Когда ушел сосед, скрипичный мастер, то мне в наследство тоже
оставил кое-что. Уже подходит к концу его наследство.
— Вот из таких-то «не умопомрачительных мелочей» и складываются цены
на хороший мастеровой инструмент? Кто же твой заказчик, потребитель? Кто
может в полной мере оценить звучание хорошей древесины, состроенности каждой
пружины, прочего «фарша»?
— Ситуация сейчас такая. Дорогой инструмент мало кто заказывает, а
среднего класса — в магазинах полно. С фабриками же конкурировать не будешь.
Как на фабриках работают, какие там станочки, оборудование? И какие гитары
они делают?! Даже западные фабрики (там у каждого мастера — своя)... И
гитары у них дорогие при этом. Это они у нас-то дорогие? У нас они дешевые!
Дорогие — это по две тысячи долларов. Я не думаю, что они намного лучше
мастеровых наших. Причем приезжают сюда за нашими гитарами и берут их по
дешевке за две-три тысячи долларов, а там цена этим инструментам десять-пятнадцать
тысяч. У нас мало кто может платить такие деньги за хороший инструмент.
Да он и не очень востребован. Есть немного гитаристов, которые понимают
звук и не просто играют, а из инструмента извлекают... ну, оркестр, скажем.
То есть все у них звучит. Разные регистры, тембры — все из одного инструмента.
Когда в Томске жил — ходил в Дом ученых на концерты. Уже многих музыкантов
слышал, уровень восприятия был довольно сильный. Первый раз слушал Владимира
Устинова вживую (он в этом году ушел) — это был один из немногих, кто умел
извлекать звуки из инструмента. Настолько богатая палитра! Я был потрясен,
что можно ТАК играть. Потом он стал моим учителем.
— А сам ты так умеешь?
— Показать?
Володя Брусенцов принес свою гитару
и «показал». Сначала мой любимый «Караван» Дюка Эллингтона. Потом еще
и еще что-то. Хитросплетения пальцев, около бриджа и над грифом — хитросплетение
звуков... Действительно, оркестровое звучание — слышны фагот, виолончель,
есть и сама гитара, и еще что-то нежное и трепещущее, оставляющее непереносимые
на бумагу впечатления.
— Значит, гитара для тебя — не только хороший аккомпанемент к песне?
— С некоторых пор люблю, чтоб было меньше слов. Поэтому и на фестивалях
авторской песни, и на фестивалях классической гитары — я созерцатель.
http://apgpk.ru/modules.php?op=modload&name=Sections&file=index&req=viewarticle&artid=8&page=1 |