Оригинал в данный момент не доступен. Это резервная копия поисковой машины "Bard.ru"

 
1
Памяти менестреля 
15 декабря 1977 года в одной из парижских квартир стряслась беда. От удара электрическим током погиб человек. Не выдержало сердце, уже познавшее три инфаркта. Он возился с только что купленной стереосистемой, присоединял антенну - и вдруг удар... Минуло ровно 20 лет. Мы и сейчас не знаем, была ли та парижская трагедия нелепицей, несчастным случаем, или где-то на Лубянке некто получил благодарность руководства за удачно проведенную операцию, возможно, даже дырочку в пиджаке провертел под орденок... 
Александр Гинзбург был красив, умен, удачлив. Прошел войну, защищал Кавказ. Он нравился женщинам. Его песни пели, его пьесы охотно принимали к постановке, сценарии - для экранизации. Он мог великолепно вписаться в систему, приняв условия ее игры. Как сделали это талантливые Симонов и Михалков, Рождественский и Евтушенко. Рецепт "вживаемости" в систему был предельно прост: "Пусть другие кричат от отчаяния, // От обиды, от боли, от голода!// Мы-то знаем - доходней молчание, // Потому что молчание - золото!". Закончилась хрущевская "оттепель", начались ранние брежневские "заморозки". Александр Гинзбург стал Галичем. Многие "свободолюбцы" до поры до времени прикусили языки, кто-то запил, кто-то "ушел во внутреннюю эмиграцию" (красиво-то как!). А Галич - запел во весь голос. "Великий менестрель" - назвал его Юрий Нагибин. Песни-баллады Галича, исполняемые автором под гитару, удачно стилизованные под особенности устной речи с ее жаргоном, интеллигентским и городским сленгом, были необычайно популярны, расходились в магнитофонных записях по всей стране. И если Высоцкий и Окуджава были все-таки фрондерами Божьей милостью, то Галич очень скоро переступил некую "черту" дозволенного, оказался опасным еретиком. Ужиться с "системой" он не мог, не пожелал. "Это был действительно народный певец, певец народного дела, - писал Д.С. Лихачев. - Он был больной страданиями родины, больной тем, что у нас происходит". 
...Когда в 1968 году в Новосибирском академгородке проходил первый концерт самодеятельной песни, Галич пел "Памяти Пастернака". Переполненный зал молча встал. "Мы не забудем этот смех // И эту скуку! // Мы поименно вспомним всех, // Кто поднял руку!". 
...Реакция не заставила себя долго ждать. Его не отправили в психушку, не сослали... 29 декабря 1971 года Галич был исключен из Московской писательской организации. Затем - из Союза кинематографистов и из Литфонда. С ним расторгали договоры, возвращали рукописи. Его пытались лишить последнего источника существования - мизерной пенсии по инвалидности. Ему не могли простить ни едкой иронии, ни бичующего сарказма. Круг замкнулся. В 1974 году Галич покинул родину. 
Он жил мечтой о возвращении. Он писал стихи о том, как вернется... Его похоронили на русском кладбище Сен-Женевьев-де-Буа, где обрели свой покой Бунин, Мережковский, Гиппиус, Тэффи... В 1988 году творческие союзы отменили свои решения об исключении Александра Аркадьевича Галича из своих рядов. Его стихи и песни вновь стали доступны. Вышли книги, появились пластинки... 
Но Боже мой, как же мы "ленивы и нелюбопытны"! Как быстро мы все забываем... И вновь "рвется к нечистой власти орава речистой швали" - идейные наследники тех, кто травил Зощенко и Ахматову, Галича и Пастернака... 

Илья ВОСКАЧЕК. 

Бард Топ TopList

Реклама: